– Или сам уполз.

– Ты говори-говори, да не заговаривайся. Я лично ему пулю в грудь всадил. Оружие и снаряжение не забудь обмыть, – не теряя бдительности, потребовал снайпер.

– Порох намокнет, – возразил было Дмитрий.

– А ты не топи свои раритеты. Протереть мокрой тряпкой вполне достаточно. Носили же их как-то в дождь.

– Может, я расстреляю? Все одно чистить.

– Внимание, это блокпост, – заговорил итальянец в гарнитуру. – Наш ковбой объявился. Сейчас будет разряжать оружие. Семь выстрелов. Ну чего стоишь? Стреляй.

Дмитрия дважды уговаривать не нужно. Быстренько расстрелял все заряды, целя в сторону поселка. Может, кого из мутантов напугает. Все хоть какой-то толк.

– Я из «спрингфилда» бабе в бочину всадил, – отстрелявшись и дезинфицируя оружие, начал пояснять Нефедов. – И ничего, выжила. Залечила рану, и потом я ее уже увидел, когда она в компании с двумя мужиками труп жрала. А тут всего-то семь шестьдесят два, – отмахнулся Дмитрий и поинтересовался о насущном: – Так а что с портом-то?

– А догадаться сложно? Зараза поперла со всех щелей. Словно бак с дерьмом взорвался.

– По признакам можно же определить, что с людьми дело неладное?

– Догадаешься тут. Никому не хочется оказаться за оградой, все надеются, что это просто недоразумение и с ними никакой беды не случилось. Вот и шифровались. Как говорит док, страх заставлял их перебарывать голод, что затормозило процесс мутации, но не остановило. Когда пропадал голос, начинали всячески избегать общения. Словом, человек еще и не на то способен, когда хочет выжить. Мозг ведь отключается уже в самом конце. Так что нас сейчас здесь не больше двух сотен. Кстати, вместо лейтенанта сейчас Лацис.

– То есть Рико в клетке?

– Нет никого в клетке. Лацис сопли жевать не стал. Приказал всех порешить.

– Всех?

– Нас здоровых осталось только девять. Вот такие дела. Ладно, проходи. И это, сначала к сержанту.

– Трофеи не отдам.

– Да не станет он их у тебя забирать. Глядишь, еще и подкинет чего. Парень ты не промах. А на Айварса не смотри. Он нормальный мужик. Есть, конечно, пункт насчет русских. Но сейчас мы в такой заднице, что… Словом, сначала к нему, а потом уж займись собой.

– Хорошо.

Вообще-то ничего хорошего. Не сказать, конечно, что ему опять хочется есть. Но перебить вкус фруктов и сырого мяса он не отказался бы. Да только тащить в рот еду, будучи с ног до головы уделан в вонючем растворе… Брр.

Мокрая одежда мало что воняет, так еще и липнет к телу. Ногам в сырой обуви неуютно. Хотел было обработать только снаружи, но Энрико многозначительно погрозил пальцем – мол, не балуй. На лице респиратор, но фильтры ничуть не способны задержать запах, да и само лицо пахнет не фиалками. Словом, приятного мало. А тут еще и к сержанту на доклад.

– Та-а-ак. Весело. Насчет мужика в спортивном костюме – к сожалению, он не из наших, – произнес Лацис после подробного рассказа Дмитрия и ознакомления с данными его нейросети. – Получается, наших на воле бегает девять. Много. Но, с другой стороны, оружием они не пользуются. Уже нам в плюс. Дальше уж как-нибудь разберемся.

Сержант не стал мудрствовать лукаво и занял прежний кабинет лейтенанта. Как видно, на приметы ему было плевать с высокой колокольни. Помещение же вполне удобное. Вторая комната позволяла разместить арсенал, что упрощало контроль над оружием и боеприпасами.

– Значит, вы решили начать отстрел мутантов? – уточнил Дмитрий.

– А что нам еще остается, – пожал плечами сержант. – Если судить по тому, что ты рассказал и показал, они мутируют. Причем ураганными темпами и в весьма дурном направлении. Так что гасить их нужно, пока они еще слабые.

– А как насчет того, что мы тут как подопытные кролики?

– Я согласен с тобой, русский. Это здорово смахивает на масштабный эксперимент. И любого из нас выключить через нейросеть проще простого. Но я не стану вышибать себе мозги. В разных передрягах бывать приходилось. И всякий раз выкручивался. Побарахтаюсь и сейчас. Касаемо постройки судна. Я хотя и латыш, в морском деле ни черта не соображаю. Однако даже я понимаю разницу между лодкой на пару-тройку человек и судном на две сотни. К тому же единственная земля, мимо которой мы никак не промахнемся, это Южная Америка, которая где-то в шести или семи тысячах километров на востоке. Есть идеи, как преодолеть такое большое расстояние?

– Но зачем так далеко. Ведь наверняка поблизости имеются острова. И потом, Австралия где-то вдвое ближе. И уж тем более Новая Зеландия.

– Они, конечно, поближе. Но наши нейросети, как и гражданские, замкнуты на местные вышки, без связи с глобальной сетью через спутники. А значит, и навигаторы не работают. Улавливаешь, о чем я?

– Улавливаю. Но я могу сделать секстант и определять координаты по солнцу, как и ориентироваться по звездам.

– Ты?

– Ну кто-то увлекался стреляющими палками, а кто-то всегда мечтал о романтике моря. Хотя так и не смог его полюбить. Конечно, многое успело позабыться. Но ведь с помощью нейросети я смогу извлечь все сведения, так или иначе связанные с морем. А я много чего читал. И о строительстве парусников в том числе. Ты, конечно, прав, на корабль я не замахнусь. Но что поскромней – нам вполне по силам. Тем более что нас устроит любая времянка. Сладим одну яхту или баркас – потом по образцу и подобию десяток соорудим. Что же до ориентирования, не сомневайся, я знакомился с самыми разными картами, так что вытащить смогу. Не промахнемся даже мимо Новой Зеландии, не то что Австралии.

– Хм. Занятно. Ты вот что, русский…

– Дмитрий, Дима, Викторович, прекращай меня называть русским, – перебил сержанта Нефедов.

– Запомни, русский, если я захочу, то буду называть тебя грязной обезьяной. И никто мне этого не запретит. Тем более ты. Морду мне бить не советую, решишь пустить мне пулю в башку – имей в виду, бронебойных патронов тут нет. Лоб же модификанта пятого уровня держит выстрел стандартного парабеллумовского патрона с десяти метров, в затылок – с пятидесяти. Эту тему закрыли, русский. Другого руководства, кроме меня, тут нет, а значит, и мои правила. Не нравится – забирай свои капсюльники, припасы и вали.

– А как же секстант, судно?

– Не набивай себе цену. Мимо Америки мы не промахнемся в любом случае. Нечто, способное держаться на воде, соорудим. И вообще сроки еще не вышли, может появиться и корабль. Так что решил?

– Я пока останусь. И хотелось бы при деле. С оружием, как видишь, обращаться умею.

Нет, Дмитрий не испугался и не смирился. Но выходить против этой машины для убийства – дурость несусветная. Как, впрочем, и гасить его из-за угла. Тогда долго точно не протянешь. И вообще он бы не отказался иметь в руках что-то посерьезней этих раритетов.

– Вижу, что стрелять у тебя получается. Ладно. Твой позывной Ковбой. Наши все одно тебя так окрестили из-за капсюльников, – подытожил Лацис.